Экспедиции за лошадью Пржевальского

Лошадь Пржевальского – один из наиболее противоречивых видов белорусской терриофауны.

Этот редчайший вид млекопитающих попал в Беларусь абсолютно случайно, но до сих пор зоологическая общественность так и не определилась с его статусом в Беларуси. И это нонсенс: вид, который в мире носит статус вымирающего, в Беларуси до сих пор не признан! Вопрос поднимался не раз как на данном портале, так и на различных научных конференциях. А с уходом из Полесского государственного радиационно-экологического заповедника (далее – ПГРЭЗ) Татьяны Дерябиной вообще интерес к нему стал затухать.

Около года назад сложился небольшой научный коллектив, который поставил целью заняться вопросами изучения лошади Пржевальского в Беларуси. Сложился стихийно и без определенного бюджета. В его состав вошли Василий Васильевич Шакун (НПЦ по биоресурсам НАН Беларуси), Максим Владимирович Кудин и Дмитрий Константинович Горбарук (ПГРЭЗ), Дмитрий Геннадьевич Тарайковский (УП «Белгосохота») и Александр Иванович Козорез (БГТУ).

Конечно, один год проведения исследований не смог решить все вопросы касательно этого интересного вида, скорее, поставил целый ряд дополнительных вопросов и задач. Тем не менее, за год наш небольшой коллектив совершил три экспедиции в зону для сбора материалов по биологии и экологии вида.

Рассказ об истории вида в Беларуси следует начать, наверно, с далекой древности.

Дикие лошади были аборигенным видом для территории Беларуси, как и в целом для Европы, хотя их родиной и считается Северная Америка. В далеком плейстоцене огромные стада лошадей паслись на просторах Европы и поддерживали здесь высокопродуктивные экосистемы наравне с мамонтами, степными бизонами и шерстистыми носорогами. Самое интересное, что древние лошади по окрасу (исходя из древних рисунков в пещерах Франции) очень напоминали современных лошадей Пржевальского, а не так называемых лесных тарпанов. Однако с отступлением последнего ледника и заселением современными людьми просторов Европы дикие лошади стали все более редкими животными. Сначала на них охотились ради мяса, затем начали преследовать как прямых конкурентов домашним лошадям. Так или иначе, но уже к XVII веку дикие лошади в Европе стали крайне редкими, последний тарпан погиб в начале XIX века. Необходимо отметить, что дольше всего дикие лошади как раз продержались в лесах Восточной Европы. Они исчезли постепенно и были заменены домашними лошадьми. Наши экосистемы надолго лишились ключевого фитофага.

И вот на стыке ХХ и ХХI веков дикие лошади вновь появляются в лесных экосистемах Восточной Европы. Появление их на территории ПГРЭЗ произошло стихийно, поскольку животные перешли сюда с украинской части зоны отселения вокруг Чернобыльской атомной электростанции (далее – ЧАЭС). В 1998 году биосферным заповедником «Аскания-Нова» была разработана Программа создания природной популяции лошадей Пржевальского в зоне отчуждения и зоне безусловного (обязательного) отселения ЧАЭС с целью восстановления и обогащения биоразнообразия ее экосистем. Также одной из целей данного проекта являлась утилизация травянистой растительности на бывших сельскохозяйственных полях путем естественного выпаса.

На белорусской части зоны лошади достаточно быстро освоились, о чем, кстати, неоднократно писала на данном портале Татьяна Дерябина. Но всегда был интересен ответ на вопрос: как степное животное может уживаться в лесных экосистемах? Не является ли данный вид чужеродным для наших экосистем?

В процессе проведенных экспедиций нашей рабочей группе удалось собрать достаточно обширный материал о биотопическом распределении лошади Пржевальского. Для этого применили метод, который используется для оленьих, – учет кучек экскрементов. Хотя основные данные еще и находятся в обработке, но предварительные уже дают интересные результаты. Надо отметить, что Наровлянский участок зоны, где обитают лошади, отличается специфическими условиями местообитаний: здесь широко распространены песчаные дюны, на которых формируются остепненные луга и бедные сосновые лишайниково-кустарничковые леса. Это, по всей видимости, и накладывает свои особенности на биотопическое распределение всех крупных травоядных данного региона: лошади Пржевальского, оленя благородного, лося, косули.

Единственным выявленным достоверным фактором, оказывающим влияние на биотопическое распределение лошади, оказалось наличие специфических биотопов, образуемых на местах отселенных деревень и прилегающих к ним лугов (F=20,5, p=0,00, Fкр=3,2). Очень активно лошади используют такие населенные пункты как Белая Сорока, Довляды, Осиповка, Тихин, интенсивно – Вепры, Углы. В самих деревнях лошади предпочитают территории заброшенных ферм с характерными открытыми участками, заросшими злаковой растительностью (F=33,8, p=0,00, Fкр=3,9), преимущественно овсяницей (Festuca). Интересно, что к частному сектору брошенных населенных пунктов лошади проявляют меньший интерес, нежели к брошенным фермам. А к деревням, которые полностью заросли древесно-кустарниковой растительностью (д. Хатки), вообще интерес минимальный.

На территории ферм лошадь Пржевальского интересуется определенным типом строений – старыми коровниками и конюшнями, имеющими сквозной проход (F=113,9, p=0,00, Fкр=3,12). Такое предпочтение, по всей видимости, объясняется поиском животными укрытия в зимний период от непогоды, а в летний период от гнуса. Интересно, что они отдают предпочтение именно строениям со сквозным проходом, что, на наш взгляд, связано с особенностями оборонного поведения животных. В таких строениях лошади имеют свободный выход при возникновении какой-либо угрозы. Иногда они заходят и в небольшие частные сараи частного сектора, но происходит это достаточно редко и в том случае, если в сараях хранилось сено. Как правило, другие биотопы (леса различных типов, поймы рек) лошади используют только транзитом. При этом для переходов эти животные активно пользуются дорогами. Обживая брошенные населенные пункты, лошади формируют здесь определенную «инфраструктуру» в виде троп, чесалок, песчаных купален и больших навозных куч, которые оставляют гаремные жеребцы для обозначения территории.

Предварительный анализ питания показывает, что лошади в условиях наших лесных экосистем являются типичными «травоедами» и даже в зимний период предпочитают травянистые корма древесно-веточным. Эта их особенность питания благоприятно сказывается на определенных биотопах, таких как суходольные луга. В местах, где лошади обитают постоянно, эти луга выглядят как ухоженные лужайки, аккуратно подстриженные садовником. Это в свою очередь останавливает процесс бурьянизации на лугах и поддерживает их в открытом состоянии, что благоприятно сказывается на сохранении экотонности местообитаний.

Но самым сложным в изучении лошади Пржевальского в ПГРЭЗ оказался учет численности и идентификация лошадей. Проводя экспедицию за экспедицией, мы никак не могли наблюдать этих животных. Они буквально ускользали у нас из-под носа. То их видели буквально за несколько дней до нашего приезда, то сразу же после нашего отъезда. В одной из экспедиций мы буквально шли по их следам, видели «парящий» навоз, но лошадей никак не получалось... Уже даже начало складываться впечатление, что это не лошади, а некие призраки, быстро исчезающие при нашем появлении. Проекты домов З500 - http://z500.com.ua/doma/tag-komfortnie.html

И вот третья экспедиция увенчалась успехом! Первая встреча произошла в бывшем населенном пункте Тихин. Фиксируя особенности биотопического распределения лошадей и собирая биологический материал, мы с коллегой Василием Шакуном и не заметили, как егерь Петрович, который являлся нашим постоянным спутником, как-то весь напрягся и быстро замахал руками то на нас, то в сторону леса, за фермой. Там отдыхал жеребец.

Используя охотничьи навыки, нам удалось приблизиться к нему метров на 100. Скрадывать ближе уже не получалось, нас разделял полностью открытый луг, и мы покинули наше укрытие, пытаясь рассмотреть жеребца более детально. Заметив нас, животное начало проявлять беспокойство, к нему присоединился весь его гарем из кобыл, жеребят и молодых жеребчиков. Собравшись в группу, жеребец повел весь косяк на нас, приблизившись на 48 шагов (добавив нам немного адреналина). Но поняв, кто мы такие, лошади быстрым темпом удалились в лес.

Вторая встреча произошла уже на следующий день, в другом населенном пункте и с другим гаремным косяком. Выйдя к бывшему населенному пункту Березовка, я заметил одинокое рыжее пятно и первоначально принял его за благородного оленя. Но, рассмотрев его в оптику, понял, что это гаремный жеребец. Приблизиться к нему удалось достаточно близко, метров на 50–60, но в данном случае лошади повели себя абсолютно по-другому, нежели предыдущий косяк. Как только жеребец заметил меня, он несколько раз грозно фыркнул, и лошади быстро растворились в зарослях, окружающих бывший населенный пункт. Затем я еще около часа наблюдал данный косяк за пастьбой через заросли молодого сосняка, но жеребец так и не позволил мне приблизиться к ним на расстояние надежного «фотовыстрела».

И хотя эти встречи оказались достаточно короткими, они дали огромную информацию об этологии, биологии и экологии данного вида в Беларуси. Но об этом уже после обработки всех полученных материалов.

Ну и в качестве кратких выводов хотелось бы отметить, что лошадь Пржевальского прочно входит в состав наших экосистем. При этом не проявляет себя как агрессивный чужеродный вид, а, наоборот, доказывает, что является той утраченной частичкой, способной восстановить нарушенный человеком баланс в экосистемах.