Жизнь мертвой древесины: мнимый вред и реальная польза

Наши представления о том, каким должен быть лес, колеблются между романтическими дебрями с замшелым буреломом и парком с ухоженными лужайками. Однако на практике, когда дело касается уборки валежника или сухостоя в белорусских лесах, зачастую верх берет принцип «наведения порядка». При этом мы забываем о том, что природа и дачный участок – не одно и то же…

Мертвая древесина, в буквальном смысле гниющая, покрытая различными грибами, у кого-то может ассоциироваться с мусором. Негативное отношение к ней, которое испытывают даже некоторые специалисты в области лесного хозяйства, связано с устаревшим подходом. Он зародился в Западной Европе еще в те времена, когда дрова были основным видом топлива, а знания об экологии находились на очень низком уровне. Считалось, что сухостой и валежник занимают место, на котором можно посадить деревья, чтобы потом продать их. 

С коммерческой точки зрения своя логика в этом есть. Однако на самом деле все гораздо сложнее. Исследования, проводившиеся научными сотрудниками Института экспериментальной ботаники им. В.Ф. Купревича НАН Беларуси Сергеем Ждановичем и Виталием Лукиным, показывают, что, лишая лес естественного запаса мертвой древесины, мы тем самым наносим ему экологический ущерб.

Представление о том, что сухостой и валежник служат рассадником насекомых, которых относят к категории вредителей, на самом деле сильно преувеличено: их появление в угрожающей лесу численности возможно лишь при массовом повреждении или ослаблении деревьев.

Растения, которые находятся в «хорошей форме», могут защитить себя сами. Чтобы в дереве поселились короеды, оно должно быть ослабленным. Причиной этого могут быть засуха, инфекционные заболевания или любое другое негативное внешнее воздействие, которое подрывает способность сопротивляться инвазиям вредных организмов.

Если учесть, что короедам требуется всего 1,5 месяца, для того чтобы пройти жизненный цикл от яйца до взрослого насекомого, зачастую санитарные рубки, которые проводятся, в том числе в поврежденных этими насекомыми насаждениях, не достигают своей оздоровительной цели, поскольку жуки успевают покинуть усохшие деревья. В этом случае вместо условных вредителей мы уничтожаем их паразитов и хищников, которые приходят следом.

Данные, полученные Сергеем Ждановичем и Виталием Лукиным, говорят о том, что количество и встречаемость видов, которые рассматриваются как вредители, в лесах, где идут естественные процессы, в среднем в три раза ниже, чем в эксплуатируемых насаждениях. Это объясняется тем, что хищным насекомым, которые эффективно регулируют численность условных вредителей, для нормальной жизни необходима мертвая древесина, находящаяся на различных стадиях разложения: одну они используют для охоты, другую – для размножения, третью – для зимовки.

Несколько иной механизм работает в случае с дереворазрушающими грибами. Виды, обитающие на мертвой древесине, занимая валежник, сухостой и другие древесные остатки, ограничивают распространение патогенных и условно патогенных видов, которые при определенных условиях (ослаблении или повреждении деревьев) могут переходить на них с мертвой древесины. Этот природный механизм, называемый субстратной конкуренцией, активно применяется для защиты леса в западных странах. Так, при проведении рубок ухода в сосновых и еловых насаждениях пни обрабатывают составом, который содержит споры сапротрофного дереворазрушающего гриба флебиопсиса гигантского, что позволяет успешно предотвращать заражение корневой губкой. Сегодня этот метод проходит производственные испытания и у нас.

Таким образом, оставление в лесу естественного количества мертвой древесины, представленной различными стадиями разложения, помогает поддерживать его устойчивость ко вредителям и фитопатогенным дереворазрушающим грибам.

Есть и более очевидные аспекты, о которых порой забывают. Любое дерево в течение жизни поглощает из почвы микро- и макроэлементы, которые однажды должны туда же вернуться. Если мы удаляем из леса валежник и сухостой, не давая ему превратиться в гумус (именно это и происходит с мертвой древесиной на последней стадии разложения), то тем самым снижаем плодородие почвы. Упавшие стволы, лежащие на крутых склонах, во время сильных дождей разбивают водные потоки и снижают их скорость, препятствуя тем самым эрозии почвы. Это актуально не только для горных регионов, но и для севера Беларуси, где не так уж редко встречаются камовые холмы. Когда снег начинает таять, валежник помогает удерживать влагу.

Также следует учитывать, что мертвая древесина содержит большое количество углерода в связанном состоянии. Если говорить о конкретных цифрах, то в сосняках его содержание достигает 7–12 тонн на гектар. При естественных процессах разложения, занимающих десятилетия, выделение углекислого газа, который считается одним из главных виновников глобального потепления, происходит постепенно по сравнению со сжиганием мертвой древесины, что позволяет сгладить негативный эффект.

Новые правила рубок, которые вступили в силу в прошлом году, дают возможность в целях сохранения биологического разнообразия при заготовке древесины оставлять в лесу до 5 или 10 сухостойных деревьев (в зависимости от вида рубки) и до 5 кубических метров валежа в виде колод дровяной древесины. В итоге окончательное решение о том, одно, пять или десять мертвых деревьев останутся в лесу, принадлежит работникам лесхоза и зависит от того, насколько глубоки их знания в экологии леса.

При этом, как отмечает Сергей Жданович, сами нормативы оставления мертвой древесины, содержащиеся в правилах рубок, не имеют научного обоснования. Его собственные исследования показывают, что в здоровой экосистеме, которая развивается без вмешательства человека, мертвая древесина составляет 10–15% от объема растущего леса.

Она представлена сухостоем и валежом различных стадий разложения, а также категорий крупности, равномерно распределенными по всей территории. По-видимому, это и есть те показатели, к которым нам следует стремиться. Они важны еще – или даже прежде всего – для сохранения биологического разнообразия. Мертвая древесина на самом деле полна жизни. Каждое погибшее дерево превращается в среду обитания для десятков видов грибов, растений и животных…

Продолжение следует...

Фото Сергея ПЛЫТКЕВИЧА