Таежная повесть. Часть первая

Почему, невзирая на долготы и широты, Белое море
оказывает на наши души такое потустороннее влияние?
Герман Мелвилл «Моби Дик, или Белый Кит»

22.00 – «Батальон, отбой!» – солдат на тумбочке подавал команду, и все принимали горизонтальное положение на своих твердых кроватях. Как правило, после этой команды почти никто не засыпал: кто под одеялом разговаривал по телефону со своей девушкой, кто проклинал своих командиров, а кто мысленно покорял горные вершины, открывал для себя новые территории, наблюдал за жизнью дикой природы или просто радовался спокойному времяпрепровождению. И так на протяжении всего года приходилось мне жить в своих мечтах и мыслях, ожидая именно этого дня.

Летом 2017 года меня пригласили на станцию кольцевания воробьиных птиц «Черная Река», которая находится в Карелии (Россия). Вместе со мной отправился в тайгу мой друг и коллега Алексей Луцевич. До этого мне приходилось бывать на севере два раза: в тундре (Ненецкий автономный округ) и в тайге (Соловецкий архипелаг). А вот для Алексея это была первая и, надеюсь, не последняя поездка на север. Север же покоряет и влюбляет в себя тех, кто там побывал. Мы оказались не единственными белорусами на станции. Оказалось, что здесь уже третий год работает Виктория Грудинская, которая выполняет обязанности кольцевателя.

«Я уже в «Черной Реке», на севере! Здесь настоящая зима! Старый снег не начал таять, а прибавляется новый! Красота!!!! Фенологическая весна и лето задерживаются на две недели. Такое было последний раз в 1988 г.», – сообщение такого характера я прочитал 2 июня от морского биолога, доктора биологических наук И.В. Бурковского.

На этот раз нам предстояло жить в северной тайге восточной части Фенноскандии – на краю бескрайнего леса и многовековых горных пород, который покорил наши сердца безмолвностью и таинственностью. Каждый ставил перед собой какие-то цели. Для себя я решил, что повстречать живого медведя в естественной среде и увидеть краски северного сияния с меня будет достаточно, если, конечно, дополнить все это птицами – интересными и новыми для себя видами.

Наш поезд останавливается ночью на станции Кандалакша, которая находится в Мурманской области за полярным кругом. Небольшой городок, погруженный в сумрачные краски не то вечера, не то утра, встретил нас крысами, которые хозяйничали на улицах в отсутствие людей. В небе над ним хозяевами по праву могли считать себя серебристые чайки. И те, и другие, стремясь разнообразить свой рацион, часто лакомятся сизыми голубями – ведь они такие жирные и вкусные! Визитная карточка города – сопки, которые окружают его с трех сторон. Вместе с облаками они балуют гостей необычными пейзажами и превосходными видами.

Мы приехали первыми. Два часа пришлось ждать поезд из Москвы, которым должны были прибыть руководитель проекта Илья Панов, а также еще один волонтер – Дмитрий Пушкин. Еще до отъезда Алексей прочитал их последнее сообщение: «Будет очень много вещей, встречаемся в зале ожидания», – стандартный вариант для таких поездок. Я стал морально готовить себя и Алексея, что нам нужно будет разгрузить вагон с вещами. На самом деле их оказалось не так много, но мы нисколько не обиделись, так как все вещи надо было еще нести 5 км на своих плечах.

Ну вот, все в сборе – люди, которые должны будут все подготовить для открытия 120 паутинных сетей. Кто хоть немного знаком с этой работой, поймет, что нас ожидало впереди. И это надо было сделать до приезда команды девушек, т.е. до 2 августа. Мы должны все успеть, чтобы сразу приступить к работе.

Черная Река – «затерянная» карельская деревня на побережье Белого моря, расположенная в устье одноименной речушки. И все же более 450 лет здесь, за Северным полярным кругом, живут люди, сюда приезжают не только из Москвы или Санкт-Петербурга, но даже из Кувейта и Японии. Что влечет всех этих людей в деревню, в которой из «благ цивилизации» – только электричество и антикварный трактор?

«Единожды оказавшись здесь, уехать навсегда невозможно. Жители деревни привязаны к ней по-разному: кто-то фактом своего или родительского рождения на берегах речки Черной; кто-то, родившись совсем в других местах, именно здесь стал ученым, мореплавателем, рыбаком, охотником, грибником, другом, возлюбленным… Объяснить, за что мы любим Черную Реку – невозможно. И не нужно: чернореченцы это понимают, а кто не понимает – тот не чернореченец», – из книги «Белое море. Черная Река. 450 лет».

Когда-то здесь были и магазин, и библиотека. Со временем все это исчезло, колхоз развалился, не стало работы. Местные жители начали разъезжаться, участки с домиками отдавали почти даром. Их охотно начали выкупать сотрудники Беломорской биологической станции (она находится в 12 километрах), где и продолжили свою работу, основав Беломорский стационар в деревне. Благодаря такой изолированности и малонаселенности окружающая среда, включая прибрежные воды, до сих пор остается почти ненарушенной, что выгодно отличает данный район, например, от биостанции МГУ.

Почему сложилось так? Современные транспортные магистрали пролегли в стороне от деревни. Так что попасть сюда можно двумя способами: приехать в деревню Нильмогубу, а оттуда добраться до мыса Песчаного и дойти пешком до деревни. Если подгадать к большой воде и знать фарватер, то можно пройти на лодке через пороги до самой деревни. Еще один из вариантов – дойти пешком от железной дороги (разъезд Узкий) до Черной реки, находящейся в 5 километрах от нее. Основная проблема последнего способа заключается в том, что на разъезде останавливается только рабочая электричка, которая развозит ремонтные бригады по железной дороге. А насчет малонаселенности здесь и говорить нечего. Круглогодичными обитателями деревни остаются шесть человек, остальные же сюда приезжают в теплое время года.

По прибытии в деревню, выслушав рацию, Игорь Васильевич Бурковский разместил нас в очень уютном домике (нижний дом, или Леневская изба). На сегодняшний день это самый старый дом в деревне (ему более 270 лет), памятник истории районного значения, действительно очень старая изба, которая сложена из мощных бревен. Она уже частично ушла в землю. Потолок в помещении из-за этого низкий, поэтому высокие обитатели всегда ходят, полусогнувшись. Здесь обычно всегда разрешают жить студентам, аспирантам и прочим представителям пришлого научного племени, а в обмен Игорь Васильевич следит за сохранностью избы. Именно в этом уютном и комфортном доме мы испытывали чувство защищенности и покоя, когда за стенами бушевала непогода, а здесь это случалось довольно часто.

Кроме этого, в Леневской избе особый интерес представляет сквозное отверстие около окна на фасаде, в настоящее время, к сожалению, наглухо заделанное монтажной пеной.

Дорогие читатели, вопрос для размышления: для чего использовали это отверстие?