Ирина Вознячук: «Тысячелетние дубы остались только в сказках»

Сегодня, по данным Минприроды, в Беларуси насчитывается 330 ботанических памятников природы. Чуть больше года назад сотрудники Институт экспериментальной ботаники им. В. Ф. Купревича НАН Беларуси начали реализацию масштабного проекта по обследованию имеющихся и регистрации новых. Общественность по всей стране активно подключилась к его реализации, сообщая специалистам о больших и старых деревьях. Уже сегодня можно говорить о том, что проект дал сенсационные результаты. О них корреспонденту «БЛГ» рассказала руководитель проекта кандидат биологических наук Ирина ВОЗНЯЧУК.

— Согласно техническому заданию каждый год выполнения проекта разделен по административным областям страны. Первой была обследована Гродненская область. В этом году мы работали в Минской, Витебской и Брестской. В следующем будут Гомельская и Могилевская. Конечный анализ данных в целом по проекту мы сделаем в 2018-м. Сегодня у нас есть итоговые результаты по Гродненской области и активно обрабатываем данные трех областей, обследованных в этом году.

Но уже сейчас мы точно осознаем, что на территории Беларуси в лесных массивах, на частных усадьбах и в старинных парках, в окрестностях наших городов и сел и непосредственно в городах и селах сохранилось большое количество уникальных высоковозрастных деревьев.

Естественно, первое, что интересует в разговоре о «старых» деревьях, — это их возраст. Для получения абсолютного возраста дерева используются приростные буры.

Когда впервые в 1960-х годах объявлялись ботанические памятники природы, лесоводы определяли возраст деревьев на основании производственных таблиц хода роста. По этой методике наши известные Царь-дуб и Дуб-патриарх в Малоритском лесхозе получили оценочную продолжительность жизни в 700—800 лет.

Чтобы определить возраст дерева абсолютно точно, нужно иметь спил его радиуса. Получить его сегодня можно с помощью возрастного бура. Специально для этого проекта мы приобрели буры длиной 0,8 и 1 метр. Однако керн можно отобрать только в том случае, если древесина живая, в ней нет полостей и гнили. В случае отбора лишь части древесины из-за присутствия сердцевинной гнили или превышения радиуса ствола длины бура применяются формулы перерасчета. В этом случае добиться абсолютно точного результата невозможно. Возраст дерева будет приблизительным, но ошибка будет составлять десяток-другой, а не несколько сотен лет.

И первая сенсация, которую мы получили в ходе исследования, разрушила легенду о дубах в 500 лет и более. Нашим знаменитым дубам-патриархам всего по 300—350 лет!

— Выходит, лесоводческие таблицы хода роста оказались неточными?

— Таблицы хода роста используются в лесном хозяйстве для определения спелости деловой древесины. Поэтому они успешно применяются в лесах до ста лет. А вот великовозрастным деревьям они, как выяснилось, не подходят.

С помощью приростных буров обследовано уже около десятка природных ботанических памятников. И в каждом случае получилось, что их возраст ранее был завышен в 2—2,5 раза. Так, наш широко известный дуб Якуб в Несвижском районе имеет всего 230 лет при диаметре ствола 2,6 метра, хотя раньше его возраст оценивали в 500 лет. Высокий прирост окружности ствола этого дерева объясняется периодической подкормкой, которую он получает при удобрении сельскохозяйственного поля, где растет дерево.

— Так какое же дерево сегодня можно уверенно назвать самым старым в нашей стране?

— Уверенно можно назвать сосну обыкновенную, произрастающую на болоте. В институте хранится керн, на котором насчитывается 380 приростных колец, и, таким образом, можно достоверно сказать, что этому дереву 380 лет.

Сотрудники института случайно получили этот результат при текущих исследованиях болот. При этом дерево не отличается выдающимися параметрами, его диаметр составляет всего 15 см.
На керне самого старого дуба, чей возраст мы знаем абсолютно точно, приростных колец насчитывается всего 270. Он также не впечатляет своими размерами. Это дерево произрастает на бедных почвах озовой гряды и в диаметре имеет всего около 90 сантиметров.

В обществе к старым деревьям часто относятся как к аварийным, потенциально опасным. Мы хотим такое отношение переломить. Уже сегодня, получив керн и рисунок прироста древесины по годам, ученые могут рассказать об условиях, в которых росло дерево, когда ему было плохо или хорошо.

А когда имеем пласт информации по большому количеству деревьев, получаем возможность судить о локальных негативных и положительных эффектах, происходящих на конкретной территории, или о глобальных проблемах, в частности об изменении климата. Кроме того, это материал для сохранения элитного генофонда растительного мира Беларуси. Если дерево достигло солидного возраста и при этом отличается выдающимися параметрами, демонстрирует высокие показатели жизненности, оно, безусловно, должно стать продолжателем данной породы.

— Почему же белорусские деревья оказались такими молодыми? Ведь у наших соседей, говорят, есть очень старые дубы под тысячу лет…

— Не нужно думать, что наши дубы оказались молодыми, а вот у соседей дубы на самом деле древние. Возьмем, к примеру, знаменитый Стелмужский дуб в Литве. По разным оценкам, ему дают от 1000 до 2000 лет. На высоте трех метров от земли в обхвате он достигает более 13 метров. Но если внимательно изучить его габитус (скелетная форма дерева), то становится ясно, что, скорее всего, он сформирован из нескольких сросшихся стволов или нижних ветвей. Установить точный возраст этого дерева не представляется возможным из-за присутствия сердцевинной гнили, но, скорее всего, он также не превышает 400 лет.

Очень важный момент относительно именно дубов — это их удивительный жизненный потенциал. Нам приходилось работать с деревьями, у которых через весь ствол проходят сквозные дупла (в том числе такие, где может насквозь пройти человек) и дупла, в которых могут укрыться сразу несколько людей. Также мы видели дубы, выжженные изнутри молниями. При этом они остаются очень крепкими и устойчивыми, имеют прекрасную зеленую крону и радуют всех, кому посчастливилось ими любоваться.

— Беловежская пуща — последний остаток реликтового леса в Европе. Об этом знает каждый белорусский школьник. Какой смысл теперь вкладывать в слово «реликтовый», если по результатам ваших исследований в Беларуси нет деревьев старше 400 лет?

— Беловежская пуща на самом деле является старейшим лесным массивом в Европе. Наша 380-летняя сосна, кстати, растет именно там. И другие 300-летние сосны также находятся на территории национальных парков. Чем больше леса по площади, тем они ценнее. Стоимостная оценка таких экологических объектов и состоит в их нетронутости.

— А что вы нашли интересного в лесхозах?

— Небольшие островки естественных высоковозрастных насаждений сохранились именно в лесном фонде и разбросаны по всей Беларуси. Как правило, удаленные от транспортных коммуникаций или расположенные на минеральных островах среди болот, то есть территориально не доступные, они скрыты от нас, но известны работникам лесного хозяйства.

Отдельные выдающиеся деревья иногда открываются случайно. В связи с этим я хочу привести такой пример. В Новогрудском лесхозе сейчас строят новую лесную дорогу. К нам обратился житель поселка Любча, с тем что на пути будущей дороги произрастает дуб, который его впечатлил размерами. Он прислал по нашей просьбе параметры этого дерева: периметр ствола на высоте 1,3 м от земли составляет 4,7 м. Для лесного дуба это внушительный размер. Стало понятно, что дуб является потенциально ценным объектом и его необходимо обследовать.

Мы обратились в лесхоз и попросили приостановить работы. Нам пошли навстречу. После обследования дерева сделали заключение, что ему 190 лет и оно является одним из старейших в Гродненской области.

Как будет дальше развиваться ситуация с этим деревом, я пока сказать не могу. Но считаю, что при строительстве новой грунтовой дороги лесохозяйственного значения и при сохранении дуба, во-первых, сохраняется уникальный объект, который может стать местной достопримечательностью, и, во-вторых, дороге дается шанс из просто лесной превратиться в экологическую тропу по земле Любчанщины. Правда, для этого дорогу придется отнести на расстояние не менее 20 метров от ствола дерева. Если не сделать отвод на необходимое расстояние, при проведении работ повредится корневая система и дерево может погибнуть (дорогу прокладывают насыпным способом, выбирая землю с будущей обочины).

Сейчас, получается, лесхозу для сохранения этого дуба нужно менять проект лесной дороги. Я не знаю, насколько сложна эта процедура и возможно ли это сейчас сделать. Но в международной практике достаточно примеров, когда ради подобных деревьев вносились изменения в гораздо более дорогостоящие проекты. Попробуйте просто сопоставить расчетный срок эксплуатации новой лесной дороги и 190 лет, которые росло это дерево, став настоящим украшением леса.

Если хотим, чтобы наши потомки смогли увидеть деревья предельных возрастов, чтобы получить когда-нибудь настоящий Царь-дуб, у нас должны сегодня сохраняться тысячи вот таких красавцев, которым пока или уже по полтораста лет.

— Мы говорим о разном отношении к деревьям. От чего оно зависит?

— Причин много, и это серьезная тема отдельной встречи. В рамках данной беседы могу только констатировать, что общество разделено. Некоторые говорят: зачем сохранять старое, если можно посадить новое? Но если мы сохраняем здания, которым сто лет, то почему остаемся равнодушными к уничтожению вековых деревьев?

Я приведу один показательный пример. В минском парке им. Горького недавно собирались вырубить тополя. Деревья, подлежащие удалению, были обозначены желтыми крестами. Это, естественно, вызвало у общественности возмущение. После обследования деревьев специалистами института было установлено, что возраст отдельных тополей приближается к 100-летию и они находятся в отличном состоянии. Самому старшему насчитывается 120 лет.

Также 130-летние тополя поражают своими размерами в столичном парке Лошица. Они также находятся в хорошей форме. Но их тоже собирались «проредить». И один из намеченных к спиливанию тополей был ранее внесен в список особо ценных деревьев города Минска. Его крона составляет 700 (!) квадратных метров. Это мощное, прекрасное дерево, которое одно выполняет экологическую функцию 30 двадцатилетних деревьев. Так почему нам пытаются доказать, что вырастить целую рощу новых молодых деревьев проще, чем сохранить одно старое здоровое дерево?

— Такое отношение формируется из-за того, что у многих в голове сидит легенда о существовании деревьев в возрасте 600 или 800 лет. Может быть, теперь, узнав о том, что деревьев старше 400 лет у нас нет вообще и что самому старому дубу всего около 350 лет, мы начнем понимать, что даже 150-летние зеленые великаны представляют огромную ценность для страны?

— Надеемся на это. Одна из задач проекта — донести достоверную информацию до органов исполнительной власти, хозяйственных, общественных и всех заинтересованных о наличии и состоянии особо ценных объектов растительного мира на территории Беларуси для принятия оперативных решений по их сохранению и содержанию.

Ранее «БЛГ» уже освещала результаты исследований по Гродненской области, где мы хвастались дубами в обхвате более 6 метров и в целом 30 объектами, на которые оформлены документы охраны для объявления их памятниками природы. В этом году порадовала Минская область. Здесь были выявлены самые старые для Беларуси вяз гладкий и ясень обыкновенный и пока единственная ель европейская редкой плакучей формы. Эти объекты пополнят список памятников природы республиканского значения.

Надо отметить, что наши открытия основываются на результатах официальных обращений, и я хочу поблагодарить всех, кто проявил интерес к этому проекту. Все находки сделаны благодаря общим усилиям неравнодушных работников лесного хозяйства, территориальных инспекций природных ресурсов и охраны окружающей среды, сельских исполнительных комитетов и, конечно, общественности. Больше всего сообщений мы получили от граждан после публикаций о проекте в газетах.

Возвращаясь к лесоустроительной базе, скажу, что интересные объекты в основном находятся в труднодоступных и недоступных участках лесного фонда. А наша конечная цель — найти и показать людям красоту больших старых деревьев и старовозрастных насаждений. Поэтому очень важно найти достойные объекты, которые в будущем будут доступны любителям природы.

— А как это будет организовано на практике?

— Проектом предусмотрено создание в открытом доступе электронной карты на сайте www.livemonuments.by, который сейчас находится в разработке. На ней будут обозначены все обследованные насаждения и те из них, которые мы рекомендуем объявить памятниками природы.

Выбрав на карте интересующие объекты, можно составить маршрут, посетить их и убедиться, что природа готова нас удивлять. А дадим ли мы ей этот шанс, зависит от нас всех.

— Может быть, вы хотели бы рассказать еще о чем-то интересном, что узнали ученые во время проекта?

— Одна интересная особенность выяснилась, кстати, в ходе нашей работы. Она напрямую связана с городскими деревьями, в частности с тополями. Мы выявили очень четкую закономерность. Если тополя не подлежали обрезке кроны, они внутри ствола практически всегда сохраняют здоровую древесину даже в преклонном возрасте. Но если деревья подвергались обрезке, то практически всегда внутри ствола присутствует гниль.

В заключение хочу отметить, что наш проект осуществляется по заказу Национальной академии наук Беларуси и реализуется Институтом экспериментальной ботаники НАН Беларуси совместно с общественными организациями «Белорусское ботаническое общество» и «Зеленая сеть».

Этот проект продолжается, и информацию об уникальных объектах растительного мира можно сообщать на почтовый адрес института (ул. Академическая, 27, 220072, г. Минск), электронный адрес (inform.trees@gmail.com), сайт (www.livemonuments.by) или по факсу (8 017) 284-18-53. Сообщение должно содержать информацию о месте их произрастания, фотографии (при возможности) и контактный телефон отправителя.

Автор текста и фото: Виктор ГАВРЫШ

Источник: «Белорусская лесная газета»